Непутёвые заметки г. Плюснина. К вопросу о порядочности

Недавно прочли статью «Караимы Крыма. Путевые заметки. К вопросу об идентичности» Ю. М. Плюснина (Идеи и идеалы 2019, Том 11, № 2, часть 1, с. 209 – 229). Этот г. – профессор факультета социальных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» в Москве, видимо слабо знает русский язык, ибо работая над темой, связанной с идентичностью караимов в Крыму, он не использует и не ссылается ни на одного (!) автора – караима Крыма (из 24 использованных работ только две на русском языке, да и то одна из них – караимофоба г. Кизилова), все работы еврейских, иудейских авторов, или авторов, пытающихся доказать, что караимы – суть евреи, а караимская религия – иудаизм. И опубликованы они не на родине г. Плюснина, и не на родине самих исследуемых этим г. караимов.

Сначала о терминологии. При встрече с Плюсниным в Симферополе, его спросили, каких караимов (народ, или конфессию) он хочет опросить? Ответить он или не смог, или не захотел. В статье он уже определился – он пишет о самоидентификации народа: «Вопрос остро актуален не только для самих караимов, но и для исследователей, поскольку имеет место противоречие важнейших атрибутов этнической идентичности: языка и религии» [С. 209].

Во-первых, никаких противоречий нет. Во-вторых, почему автором статьи выбраны  и вынесены в аннотацию именно эти два атрибута? Только они имеют значение в этнической идентичности крымских караимов сегодня? Насколько известно из справочной литературы, этнодифферецирующих признаков гораздо больше.

«В структуре этнической идентичности, выделяют два основных компонента – когнитивный (знания, представления об особенностях собственной группы и осознание себя ее членом) и аффективный (оценка качеств собственной группы, отношение к членству в ней, значимость этого членства). Иногда выделяют также поведенческий компонент, который интерпретируется как реальный механизм проявления себя членом определенного этноса, вовлеченность в его социальную жизнь, “построение системы отношений и действий в различных этноконтактных ситуациях”» [Дробижева Л. М. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов].

«Для обозначения составных частей когнитивного компонента этнической идентичности используются разные термины: этнические ориентации, групповые концепции и др. Однако самыми важными считаются этническое самоназвание и этническая осведомленность, которая включает знания об этнических группах – своей и чужих, их истории, обычаях, особенностях культуры. На основе знаний о своей и чужих этнических группах формируется комплекс представлений, образующих систему этнодифференцирующих признаков. В качестве этнодифференцирующих могут выступать самые разные признаки: язык, ценности и нормы, историческая память, религия, представления о родной земле, миф об общих предках, национальный характер, народное и профессиональное искусство» [Белинская Е. П., Стефаненко Т. Г. Этническая социализация подростка].

Если рассматривать упрощённо, то этническая идентичность – осознание своей принадлежности к определённой этнической общности; религиозная – к религиозной общности и т. д. Директор Центра теоретической и прикладной политологии РАНХиГС при резиденте РФ, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук В. С. Малахов пишет: «Решающим в проявлении этнической идентичности (этничности) выступает, т. о., не набор “вещественных” признаков (фенотипические характеристики, язык, культурные особенности, религия), а то значение, которым эти признаки нагружаются в процессе социальной коммуникации. Этническая идентичность складывается не столько в результате внешнего определения (приписывания), сколько в результате самоопределения, самосознания индивида».

            Далее г.  Плюснин сообщает, что им «проведено полевое социологическое исследование, базирующееся на 15 экспертных интервью с караимами и 48 фокусированных беседах со случайными респондентами – некараимами в 12 городах и сельской местности Крыма. Полученная информация подтверждает неоднозначность и значительную неопределенность самоидентификации караимов» [С. 209]. Каким образом мнения 48 случайных некараимов могут как-то влиять на самоидентификацию караимов?

            Чем дальше, тем интереснее. На той же странице читаем, что «Отмечена значительная социально-политическая диверсификация и атомизация оформленной общественной активности караимов повсеместно в Крыму. Общественные организации караимов конкурируют за бюджетные средства и ожидаемую государственную поддержку. В эту сферу никак не включены караимы сельской местности».

            Не совсем понятно, что имеет в виду автор, употребляя термин «социально-политическая диверсификация». Самое распространённое значение слово «политика» –  деятельность органов государственной власти и их должностных лиц; а также вопросы и события общественной жизни, связанные с функционированием государства [Википедия].  Напомним г. профессору факультета социальных наук, что согласно официальным данным РОССТАТа по переписи 2014 г. в Крыму проживает 535 крымских караима. Кто-то думает, что крымские караимы влияют на функционирование государства? Серьёзно? Это, конечно, льстит.

Кстати о сельской местности: по той  же переписи, 73 крымских караима зарегистрированы в сельской местности. Г. Плюснин как-то определил, что они «не включены в эту сферу». В сферу борьбы за бюджетные средства? Или в атомизацию? Или в социально-политическую диверсификацию?

Некоторые крымские караимы, проживающие в сельской местности, участвуют в деятельности и мероприятиях ОО «Региональная национально-культурная автономия крымских караимов Республики Крым». Есть ещё МОО «Национально-культурная автономия караимов Симферопольского района РК». Сельская местность в Крыму не является препятствием для желающих присоединиться к деятельности по сохранению и возрождению культуры своего народа, учитывая небольшие расстояния по всему полуострову и наличие городских и региональных караимских организаций. А в принципе можно «включить в эту сферу» всех?

Что же касается бюджетных средств, так самая крупная национально-культурная организация ОО «РНКА крымских караимов РК» с момента своей регистрации в правовом поле Российской Федерации (январь 2015 г.) лишь единожды получила финансовые средства на свой расчётный счёт от государства, выиграв грант Государственного комитета по делам межнациональных отношений. В результате автономия имеет в своем распоряжении аутентичные традиционные национальные костюмы и средство для проектирования изображений для проведения национальных, религиозных праздников, обрядов, театрализованных представлений, что способствует возрождению и популяризации знаний о языке, истории и культуре крымских караимов.

При этом согласно условиям гранта, 25 % от всей суммы крымские караимы заплатили собственными средствами и отчитались о тратах.

Мероприятия нашей организации проводятся самостоятельно, за свой счёт, или совместно с ГБУ РК «Дом дружбы народов» и Государственным комитетом по делам межнациональных отношений. Финансирование производится по государственной программе Республика Крым – территория межнационального согласия» на (2015–2017, 2018 – 2021 гг.). При этом сама организация никаких дел с финансами не имеет. Все расчётные операции проводят государственные структуры. Общественная организация лишь может получить нечасто и, согласно сильно заранее поданным заявкам, автобусы по определённым маршрутам (например, в Бахчисарай), ограниченного рода и ограниченного тиража полиграфическую продукцию (макетирование и подготовку к печати делаем сами), зал для проведения мероприятия… пожалуй всё. Набор возможностей ограничен постановлениями и нормами распределения бюджетных средств на проведение массовых мероприятий. Да и самими суммами, выделяемыми на год. С суммами Программ можно ознакомиться на сайтах Правительства Республики Крым.

О какой конкуренции за бюджетные средства говорит автор понять сложно. Но, видимо, «специалистам» из Москвы виднее.

Плюснин на с. 212 пишет: «Индивидуальные наблюдения во время интервью и случайных бесед на улицах и в кварталах, где проживают караимы, сопровождались наблюдениями в публичных местах, манифестируемых в качестве культовых для караимов (религиозных, общественных, культурно-просветительских)».

 Нехорошо вводить в заблуждение читателей. Сейчас такое публичное место только одно – комплекс кенаса (включая кафе и музей) в Евпатории. Никаких кварталов, где проживают компактно или массово караимы в Крыму нет!

«Встречи не планировались, инициатива исходила в основном от интервьюера и беседа провоцировалась по случайным поводам, т. е. респондент не воспринимал интервьюера как исследователя, не знал и не ожидал вопросов о караимах, речь о них заходила как бы случайно, вне контекста основного разговора, который начинался обычно на бытовые или публичные темы. Этим достигалась спонтанность, неподготовленность ответов, респондент не имел времени на какую-либо корректировку своего ответа, тем самым исключалась «ложная осведомленность», социальная желательность ответа». Касаемо крымских караимов – это полное враньё. Г. социолог просил с ним встретиться. При встрече в Симферополе ряд караимов отказалось с ним беседовать, отказав «учёному» в доверии – и были правы.

            На с. 213 автор утверждает, что караимские улицы есть почти во всяком городе Крыма. Для справки профессору: в Крыму 16 городов, а Караимских улиц всего три.

            На с. 214 г. Плюснин пишет о пропагандистском влиянии, исходящем «от тюрко-ориентированных караимских общественно-политических организаций». Мы хотели бы тоже познакомиться с такими подпольными организациями. Существующие официально, в которых мы состоим, ни пропагандой, ни политикой не занимаются, являются  национально-культурными и исключительно общественными.

            Г. Плюснин опросил неизвестных некараимов и на основе этого сделал выводы, которые приводит на с. 215: «ни один из этих сторонних информаторов ничего не мог сообщить об особом образе жизни караимов, бытовых особенностях, традициях, обрядовой стороне жизни. По всем этим признакам караимы совершенно не выделяются среди других жителей Крыма». Значит по Плюснину, караимы такие же, как и крымские татары, и евреи, и русские, и молдаване, и корейцы…, и давно живущие, и только переселившиеся, и мусульмане, и иудеи, и православные, и атеисты, и буддисты… Можно продолжать этот ряд бесконечно.  

            Но профессор был бы не профессором, если б не запутал всех окончательно: «то же самое нам рассказывали о караимских семьях, проживающих в сёлах Крыма: не религиозны либо являются православными, не используют язык (и едва ли знают его) и единственное, чем отличны от некараимов, так это некоторыми обычаями, особыми празднествами, традиционными кушаньями и прочими малосущественными признаками, которые в целом вовсе не выделяют эти семьи из местного сельского общества». О-па! Так всё-таки отличаются «некоторыми обычаями, особыми празднествами, традиционными кушаньями» и прочими признаками, которые этот г. назвал малосущественными. Вот эти-то «прочие малосущественные признаки» зачастую и являются атрибутами этнической идентификации, такими как культура питания с традициями приготовления и употребления блюд, культура общения с родственниками, с особенностями родственных отношений, национальный этикет, даже культура ношения национальной одежды, или её элементов… Но это всё, как мы видим, автора интересовало мало.

Настойчивость г. Плюснина заслуживает уважения. Он не может остановиться и продолжает читателю внушать, что в результате «случайных уличных опросов местных жителей в основных городах Крыма»  он пришёл к выводу, что «высокая общественно-политическая активность караимских активистов не имеет общественного резонанса, возможно, и потому, что не направлена на информирование населения Крыма о жизни и проблемах караимов, а замкнута на себя и ориентирована на органы государственной власти как источник ресурсов» [c. 216]. Гениально! До чего же великоразумный вывод. Нашей небольшой горстке народа надо было создавать национально-культурные организации для информирования жителей Крыма? Крымские караимы настолько мощны и богаты, что не нуждаются в поддержке государства, в отличие от других народов? У крымских караимов есть другое государство, которое способствует поддержке их культуры (как Греция у греков, Германия у немцев и т.д.)?

            Но главные «изюминки» нас ждали дальше. На с. 216 с удивлением читаем: «Все изложенные нам версии происхождения караимов повторяли – вплоть до текстуального совпадения – тот или иной опубликованный вариант. Эти варианты (их несколько) основаны на двух доминирующих: 1) караимы – потомки издревле переселившихся в Крым евреев; 2) это тюркский народ периода монгольского завоевания, принявший караимизм».

Серьёзно? И это кто ему такие версии рассказал? Теперь мы с полной уверенностью можем утверждать, что этот г. осознанно публикует заведомо ложную информацию.

            На с. 217 г. автор опять пытается запутать читателя недостоверным утверждением: «Дело в том, что гипотезы этногенеза караимов исходно строятся на двух основаниях: исповедуемой религии и языковой принадлежности». Ничего подобного! В исследовании вопроса учёные принимали к сведению не только язык, но антропологические сведения, антропонимы, реликтовые особенности культуры, фольклор и пр. данные, в том числе и генетические.

            И только к с. 218 этот г. приходит к выводу, что «обусловливать и привязывать этническое, популяционное (т. е. натуральное, биологическое) происхождение народа к таким, хотя и существеннейшим, признакам его этнической истории, как язык и религия, нельзя. Это очевидная методологическая ошибка». Но ведь буквально несколько страниц назад автор сам назвал это важнейшими этническими атрибутами, т.е. сам признал свою методологическую ошибку? Ай, да молодец!

            Окончание статьи припечатывает: «Поэтому этническая (т. е. природно-биологическая) самоидентификация караимов, по существу, отсутствует». Хорошо, что нам, крымским караимам, он это разъяснил. А мы-то, дураки, зачем-то её принимали на конференции в 1997, многократно её подтверждали на съездах (последний раз в 2016 году). А она-то «по существу отсутствует». Печально. Плюснину виднее. Где ж он раньше был? Мы бы тогда время и мысли зря не тратили.

            Автор, убеждая читателей, что  караизм традиционно признавался древней формой иудаизма, или, что вероятнее, средневековой сектой [с. 220-221], лукаво при этом сообщая про «единодушную поддержку исследователей – историков, этнографов, религиоведов, социологов», не просто заблуждается, а нагло врёт, осознанно не указывая исследования  не только отечественных (и стран, где крымские караимы издавна проживают компактно- Литва, Украина) религиеведов и церковных деятелей, но и публикации самих караимов Крыма. Крымские караимы-тюрки не признают своё конфессиональное родство с иудеями.

Иногда у г. профессора случаются «прозрения»: «…некогда народ караимов имел иную веру. Какую? Следовательно, караизм не является атрибутом караимского народа, хотя бы и уникальным? Чем тогда идентифицировать этническую уникальность – языком, обрядами, обычаями, суевериями?» [с. 221]. О, чудо! Автор задаёт себе риторический вопрос, с которого следовало бы начать объективное исследование, но не тут-то было… «Все эксперты утверждали, что многие караимы в той или иной степени придерживаются традиционных обрядов в трёх из четырёх ключевых ритуалах: при рождении, похоронах и изменении семейного положения (свадьба и развод). Это утверждали все опрошенные нами, но неизвестно, так ли это верно для самих караимов» [с. 222]. Здесь автор сомневается, т.е. результаты его исследования сомнительны априори? Или сомнения вызывают только те ответы, с которыми автор не согласен и всячески пытается выставить полученные ответы в негативном свете?

Напомним профессору, что католицизм не является уникальным атрибутом немцев, что не мешает им быть немцами, ислам не является уникальным атрибутом крымских татар, что не мешает им быть крымскими татарами…

            Да, и положение о том, что «в отличие от большинства других малочисленных народов, у караимов наибольшую публичную активность демонстрируют мужчины, женщины же не играют первые роли» [с. 223] сомнительно. Для справки: среди руководителей национально-культурных организаций крымских караимов-тюрок на данный момент 8 женщин.

            А утверждение, что «в каждом крупном городе Крыма мы обнаруживаем одну-две или даже больше негосударственных некоммерческих организаций (НКО). Почти всегда это религиозная (или культурно-религиозная) община, общественно-политическая секция или национально-культурное общество» [с. 224] вообще ложно. Опять недоработка «серьёзного» исследования. Хотелось бы понять, что такое общественно-политическая секция. Среди караимских общественных организация таких не известно, как и нет культурно-религиозных общин.  

На с. 225 уже не удивляемся, читая: «Позиции и аргументы сторонников «еврейской» истории караимов кажутся более основательными, но сторонников «тюркской» истории гораздо больше». Хотелось бы напомнить известную приговорку – «когда кажется – нужно креститься», а не писать научные статьи.

            «…Активность, связанная с утверждением «истинности» … происхождения караимов, является лишь прикрытием действительных интересов: борьбы за государственные ресурсы, которые могут быть выделены (или уже выделены) «под караимов» как малый коренной народ Крыма», сокрушается г. на с. 225.

            Думая, что читатель не поймёт и не запомнит не только с первого, но и со  второго раза, он опять выдаёт: «Всё взаимодействие с экспертами было переведено в формат местной политической борьбы за ресурсы…» [с. 226]. Подобное, и другие  оскорбительные утверждения допускаются автором статьи несколько раз по тексту. Научность ли это, предвзятость, или выполнение заказа?

            Ответы на этот вопрос мы можем получить в разделе «Благодарности», поданные в конце статьи [c. 227]: «финансовые средства для реализации полевой части проекта были получены от Фонда поддержки и развития еврейской культуры, традиций, образования и науки. Существенная информационно-консультативная и организационная помощь как при осуществлении полевого исследования, так и в процессе подготовки данного текста была оказана мне наиболее авторитетным экспертом по вопросам караимской истории и религии, доктором истории (PhD) М.Б. Кизиловым».

Деньги платили и музыку заказывали отнюдь не крымские караимы-тюрки.

Когда г. Плюснин представлялся крымским караимам Симферополя, он говорил, что его финансировал анонимный караим из Москвы, видимо убоявшись, что иначе караимы не станут с ним разговаривать. Эта мифическая личность, так и осталась мифической. Кстати, такой приём не помог. По наши сведениям, в 15 караимов, давших экспертное интервью и упомянутых в статье, входят и те, кто в Симферополе отказали профессору в общении после первых фраз знакомства, и те, кто относительно недавно приняли караизм, не будучи этнически караимом. С «учёным» не беседовал никто из руководств и активистов (за исключением А. А. Бабаджана) самой крупной организации крымских караимов-тюрков – «Региональной национально-культурной автономии крымских караимов Республики Крым»! Никаких документов мы г. Плюснину не предоставляли. У кого же он просмотрел ряд документов, «инициированных или подготовленных в караимских НКО», по которым «определённо видно», что «налицо общеизвестный “административный торг” и борьба “за раздачи”»  [с. 225]? Кто эти нехорошие административно-торгашеские НКО?

            Как не стыдно вам, г. Плюснин! Так не уважать не только крымских караимов, но и других читателей. Показать себя таким врунишкой. Так нехорошо себя зарекомендовать. Ай-яй-яй! Уважаемые читатели, не доверяйте Плюснину!

Караимский философ-социолог Бабакай-Суддук от имени и по поручению активистов «Региональной национально-культурной автономии крымских караимов Республики Крым».