«Времена не выбирают – в них живут и умирают…»

Борис Петрович Коген

 

 

 

            Мой отец Борис Петрович Коген родился в 1907 году и,  доживи он до сегодняшних дней, праздновал бы свое столетие. Отмечали этот юбилей мы – его дети: Елена, Юрий и Софья.

            Отцу досталась тяжелая эпоха, и его судьба так похожа на миллионы других: в 1920 году в Феодосии умер от холеры наш дед, бедствовала выселенная из собственного дома многодетная бабушка. Среди старых семейных бумажек, которые давно не имеют никакой юридической силы, но хранятся из уважения к возрасту, есть автобиография отца, написанная 11 февраля 1953 года. В ней он отмечает такие события своей жизни:

            в 1920 году учился в Феодосийском Ремесленном училище;

            с 1921 по 1922 перенес с семьей голод, не учился;

            с 1923 по 1925 учился в девятилетней и Комсомольской школах;

            в 1926 году поступил на ученье к сапожнику;

            с 1928 по 1929 работал мастером, состоял в промысловой кооперативной артели «Победа»;

            с 1929 по 1931 – служил в РККА.

            Отец служил в кавалерии, любил лошадей и задорно их рисовал карандашом на бумаге. Потом он рабо тал в Керчи на заводе шимени Войкова секретарем начальника отдела, в средней школе – учителем, окончив десятимесячные курсы.

            В 1933 году женился, и наша мама всегда поддерживала авторитет отца в семье.

            Рождались дети, заканчивались школы. В 1940 году отец уже работал в Райфинотделе Сталинского района Керчи. Но началась война, а дальше опять, как у большинства: фронт, победа, повезло, что остался жив, возвращение домой (орден Славы и медали, в том числе «За отвагу», при случае показываем детям).

            Семья ждала его уже не в Керчи, не в Феодосии, а в Бахчисарае, куда уехала наша мама с двумя детьми к родственникам и где в 1947 году родилась я, послевоенный ребенок, подаренный мамой вернувшемуся отцу.

            Автобиография заканчивается словами: «беспартийный», «не судился», «родственников за границей не имею, «в чужих партиях не состоял». Так требовало время, а времена, как сказал поэт, не выбирают.

            Может быть, немножко идеализируя, скажу, что в доме нашем всегда было тепло, мирно и гостеприимно. Папа добросовестно выполнял домашнюю мужскую работу, часто за работой душевно пел, обладая хорошим музыкальным слухом. Именно от него я впервые услышала «Катюшу», «Землянку», «Подмосковные вечера», «Тишину», «Крутится-вертится шар голубой». В песнях звучала эпоха.

            Отец успел повести меня в первый класс, закончить Одесский финансово-кредитный техникум, дождался Хрущева, сменившего Сталина, увидел наши спутники в небе, обнял первого внука, обрадовался Гагарину – и умер в 55 лет. Умер бессребреником, не знавшим ни отдыха, ни достатка, но  при стоящих женщинах не сидел, чужого не брал, с соседями ладил, люди о нем говорили хорошо, а дети его выучились и дружны между собой, что и требовалось доказать, как сказали бы в школе, делая вывод по какому-либо поводу. А тут – целая человеческая жизнь.

            Жаль, что караи численно  скудеют, но как приятно осознавать, что среди них было так много простых порядочных людей. Один из них – мой отец.

            До цветных фотографий не дожил, но черно-белые храним нежно и верно.

            С.Ананченко (Коген)