Караимы – спецпереселенцы.

Малоизвестные страницы истории караимского народа.

            16 апреля 1944 года многонациональная Ялта отмечала двойной праздник – православную Пасху и освобождение города от фашистских оккупантов.  Однако народ ликовал недолго. Восемнадцатого мая за одну ночь из Крыма вывезли всех татар, а двадцать седьмого июня по указу Верховного Совета СССР, подписанного «всесоюзным старостой»  М.И.Калининым, из Крыма были выселены все греки, армяне и другие национальности. Не подлежали выселению русские, украинцы и евреи. По замыслу организаторов этой акции караимы не подлежали выселению. Однако, благодаря рвению отдельных ее исполнителей, была выселена часть караимов города Ялты и других населенных пунктов черноморского побережья.

            Как же это происходило? Накануне сотрудники НКВД – народного комиссариата внутренних дел и государственной безопасности – вместе с уполномоченными домами просмотрели домовые книги и составили списки на переселение.

            Около полуночи стучали в дверь. Входили два сотрудника НКВД и уполномоченный домом (в то время была такая общественная должность): - Указом Верховного Совета СССР Вам надлежит в 24 часа покинуть пределы Крыма. Один час на  сборы и сто килограммов  вещей на одного человека. Автомашины ждут. Были поданы «Студебеккеры» с высокими бортами. Судорожно брали самое необходимое: одежду, постель, посуду. Люди торопились погрузиться. Рассвет застал колонну на шоссе Ялта - Ай-Петри...

            На станции всех погрузили в пульмановские вагоны по 90 человек в каждый. Ехать приходилось в основном стоя. Кому повезло, и кто оказался у стенок вагона, те могли прислониться к стенке. Днем охрана ворота откатывала, и можно было сидеть свесив ноги. Туалетом служило поле во время остановок. Стесняться не приходилось – обычно женщины уходили по одну сторону полотна, мужчины по другую. Охраны было немного, запуганные люди вели себя спокойно – почти никто не пытался бежать. Да это было и бесполезно – при тотальной милицейской системе и слежке беглецов быстро вылавливали, сажали в тюрьму, а затем по этапу доставляли в места спецпереселения.

            В дороге кормили. Давали хлеб, а на крупных станциях было и горячее питание.  По рассказам очевидцам, татар в мае везли гораздо строже, порой в заколоченных вагонах без воды и пищи. Эшелон следовал по маршруту Сюрень – Симферополь – Джанкой – Мелитополь – Токмак – Валуйки – Поварено – Пенза – Куйбышев – Уфа.

            В Уфу прибыли 12 июня 1944. Здесь часть семей, а всего в эшелоне ехало около 500 семей, была и оставлена в Уфе, где тогда располагался совхоз НКВД и детская трудовая колония имени Александра Матросова. Эти организоациям требовались шофера, механизаторы и рабочие других специальностей.

            Остальные были отправлены баржей по реке Уфе на север до рабочего поселка Красный Ключ, где находилась бумажная фабрика. На барже, по сравнению с тесными вагонами эшелона, было роскошно: просторно и много соломы. Так что можно было лежать и отдыхать вволю. Буксир тащил баржу трое суток до поселка Красный Ключ Нуримановского района Башкирской АССР. Здесь также  была отобрана и оставлена часть людей, или, как тогда называли «спецконтингента», преимущественно рабочих специальностей. Остались в Красном Ключе и мы с мамой (отец умер в 1942г. в Ялте во время оккупации). Остальных, интеллигентов, художников, музыкантов, просто пожилых и старых людей посадили на поезд узкоколейкой дороги и отправили еще севернее по участкам и лесосекам  леспромхоза.

            С 14 июля 1944 г. я уже работал слесарем на бумажной фабрике «Красный Ключ». Все мы получили статус «спецпереселенцев» и отметку в паспорте «Разрешено проживать в пределах Нуримановского района Башкирской АССР». Раз в месяц мы обязаны были отмечаться в спецкомендатуре. Позднее у нас взяли подписку о том, сто за побег из мест спецпоселения нам полагается 20 лет каторжных работ.

            Согласно данным журнала «Советская история» (№ 5, 1991), общее число караимов-переселенцев, попавших в Башкирию, можно оценить в 60-70 человек.

            Понятно, что наш статус создавал большие трудности при устройстве на работу и, особенно, при получении образования. В 1949 г., благодаря мужеству директора Уфимского геологоразведочного техникума геофизика Зюзина, который не побоялся принять «спецпереселенца», я поступил в техникум. В 1953 году окончил техникум с отличием и был принят в горный институт Свердловска на геофизический факультет. В моем паспорте появилась отметка «разрешено проживать только в пределах Свердловска». Но уже  наступала «хрущевская оттепель», и в августе 1954 г., как студент высшего учебного заведения, я был досрочно «освобожден из мест поселения». При этом у меня не требовали подписки о том, что в Крым я не поеду и имущественных прав к государству не имею. Массовое освобождение спецпереселенцев, кроме крымских татар, состоялось в 1955, но у них уже брали подписку, что в Крым не поедут, на свое имущество и жилье претендовать не будут.

            Таким образом, ссылка для большинства длилась 11 лет. Из 500 семей, доставленных эшелоном в Башкирию, уцелело немногим более половины. Остальные умерли по дороге от холода, голода, непосильной работы, унижений и горя. Среди этих людей несли свой крест и караимы.

            Такова очень кратко, эпопея караимов, переселенных в Башкирию. Особо хочу отметить, что наши люди вели себя очень мужественно и достойно. Все, как могли, поддерживали друг друга.

            А.Кефели, Свердловск, Россия