Логин
Пароль
 







 

 

 
 

 

 

 
 

 

С.М. Шапшал (часть 2)

 

 

 

 

 

 

          Противостояние шаха и Меджилиса все обострялось. Совершенно очевидно, что С. Шапшал, будучи одним из наиболее приближенных к шаху людей, помогавших ему удержаться у власти, оказался в самом эпицентре  революционных событий и  тем самым подвергал свою жизнь реальной опасности, что и показали последующие события. Подтверждением сказанного служит секретный запрос министра  иностранных дел императорского правительства А.П. Извольского в российскую миссию в Тегеране от 31.05.1907 г. о степени опасности протестов населения против Шапшала и других русских. В ответной телеграмме Н.Г.Гартвиг сообщил, что уже  в течение восьми месяцев  революционные листки периодически  подвергают нападкам и Шапшала, и иных иностранцев [ф.194, оп.528/б, д.120, л.66,67].

           Невольно вспоминается здесь печальная судьба А.С.Грибоедова, погибшего от рук разъяренной толпы персов там же в российской миссии в Тегеране за несколько десятилетий до описываемых событий.

         Опасное развитие революционных событий в Персии заставило Россию и Англию, отбросив все противоречия, сесть за стол переговоров для решения вопросов защиты своих многочисленных интересов  в этой восточной стране. И 31 августа 1907 г.  между ними было подписано соглашение о разделе сфер влияния в Персии, по которому, если суммировать его суть  в двух словах, на севере страны полновластной хозяйкой становилась Россия, а на юге – Англия. Соглашение было направлено, прежде всего, против революционного движения и позволило этим странам активизировать своё вмешательство во внутренние дела Персии, что, однако,  вызвало в стране новую волну народного возмущения. Меджлис внес протест против раздела Персии на сферы влияния, а Мохаммед-Али-шах, воспользовавшись моментом и поддержкой со стороны России, стянул к Тегерану войска.

2 декабря по указанию шаха на центральной столичной площади Тупхане собрались поддерживавшие его вооруженные отряды и регулярные войска. Им было приказано разогнать энджумены и Меджлис. Особенно подробно о событиях тех дней говорится в донесении 1-го Драгомана (переводчика посольства) Г.Д.Батюшкова российскому посланнику  Н.Г.Гартвигу о результатах его конфиденциальной встречи с Мохаммед-Али-шахом, на которой присутствовал и С. Шапшал, упомянутый в донесении как Эдиб-ус-Султан [ф.194, оп.528/б, д.120, л.1].  В ответ энджумены многих городов обратились по телеграфу с призывом свергнуть реакционного шаха и стали вновь создавать вооруженные отряды. Обстановка в итоге сложилась не в пользу шаха, и он был вынужден пойти на соглашение с Меджлисом. Так закончился революционный 1907 год  - первый год правления Мохаммед-Али-шаха.

         Известно, что Шапшал не сочувствовал крайним мерам шаха и, хотя он, монархист по убеждениям, не был сторонником  Меджлиса, но и не поддерживал жестокую тиранию. Он был против многих средневековых порядков, царивших при шахском Дворе и в стране [Атрпет, 1909, л.89]. Однако, как человек преданный своему отечеству и императору (верноподданичеством караимы отличались во все времена), он прежде всего думал о том, чтобы интересы России не пострадали в результате бурно развивавшихся революционных событий.

         Положение же Шапшала при Дворе было совершенно особое, и он порой даже злоупотреблял дружеским расположением к нему шаха. Шапшал выгодно отличался от приближенных шаха не только умом и хитростью дипломата, но решительностью и смелостью, которые давала ему дополнительно к врожденным качествам стоявшая за его спиной великая Россия. Уверенность в своих силах ему придавала и неотразимая внешность, гипнотически воздействовавшая не только на женщин, но и на мужчин. И Шапшал умело пользовался своим обаянием, часто действовал через женщин, которые ни в чем не могли ему отказать. Надо отметить, что у караимов всегда было особое почитание женщины. Настоящий караим по отношению к женщине – прежде всего галантный обходительный кавалер и заботливый любящий муж или сын. Шапшал был желанным гостем не только для семьи шаха, но и для семьи российского посланника    Н.Г. Гартвига, с которым они обсуждали все действия Шапшала в отношении шаха, и которого Серая Маркович оперативно информировал о всех важных событиях при шахском Дворе с помощью своих знаменитых коротких записочек [ф.340, оп.584, д.103, л.137, 138, 484].

         Но, конечно, такая яркая неординарная личность, как Шапшал, быстро поднявшийся по иерархической лестнице на самый верх и пользовавшийся особым доверием и всех российских посланников в Тегеране, и императорского МИДа, и шаха, не мог не вызвать, с одной стороны,  зависти некоторых своих коллег из российской миссии, озабоченных  собственной карьерой, а, с другой стороны, неприязни среди отдельных членов шахской свиты и открытой ненависти у многочисленных противников Мохаммед-Али-шаха, видевших в Шапшале российского агента влияния.  После года напряженнейшей работы в Тегеране он оказался между “двух огней”. Кроме правителей Персии и России его персона уже никого не устраивала. Постоянное нервное напряжение становилось причиной срывов и ошибок в работе.

         Можно предположить, что именно тогда, после бурных событий 1907 г., Шапшал стал подумывать об отставке. Он взялся приводить в порядок свои финансовые дела, что подтверждает весьма любопытный документ от 31.01.1908 г., в котором  российский министр финансов выражает согласие с просьбой шаха отнести долг Шапшала в 14000 туманов Учетно-Ссудному банку на счет кредитов самого шаха, поскольку деньги были употреблены на его шахские нужды  [ф.194, оп.528/в, д.130, л.7].

         А события, меж тем, разворачивались в стране с калейдоскопической быстротой. 28 февраля 1908 года во время  загородной прогулки на Мохаммед-Али-шаха было совершено покушение. Злоумышленники бросили в его экипаж 2 бомбы. Сам шах не пострадал, но 10 человек было ранено, а трое стражников и один прохожий - убиты. Серая Шапшал в этот трагический момент быстро организовал эвакуацию шаха с места теракта и, при этом, повел себя настолько мужественно и находчиво, что буквально спас жизнь шаха. О подробностях теракта Н.Г.Гартвиг  тут же сообщил секретной телеграммой в Санкт-Петербург с ходатайством о его награждении [ф.194, оп.528/2, д.134, л.19]. За проявленное мужество Шапшал был награжден орденом Святой Анны 2-й степени      [ф. 194, оп.528/2, д.134, л.20].  Мохаммед–Али-шах пожаловал ему высшую персидскую награду: орден Тимсал 1-й степени с портретом шаха, отделанным бриллиантами, и золотое оружие с бриллиантовыми украшениями.  К этому времени Шапшал уже имеет такие высокие награды Персии, как золотой знак “Народного Просвещения” 1-й степени, ордена “Льва и Солнца” 2-й и 1-й степени с зеленой лентой и звезду “Эмир Тумане”.

         С каждым днем конфронтация шаха и Меджлиса обострялась, как и общая обстановка в стране. После покушения шах еще более активизировал свои действия против конституционалистов. В Тегеране по подстрекательству шахского двора вновь усилились бесчинства приверженцев шаха. В мае тегеранские энджумены, к которым присоединились оппозиционно настроенные к Мохаммед-Али-шаху  каджарские принцы во главе со старшиной каджарского племени Азад-Эль-Мольком, предъявили шаху требование об удалении из его окружения шести самых преданных ему людей, в том числе и Шапшала, как наиболее активных в своей «реакционной» деятельности. Шах еще не был готов к наступлению, и поэтому вынужденно пошел на уступки, отправив временно в отставку 20.05.1908 г. шестерых своих приближенных [Иванов, 1957, с.268], включая и своего Эдиб-ус-Султана, только что отметившего свое 35-летие.  Но в этот критический для шахской власти момент обстановка неожиданно поменялась в пользу шаха и через несколько дней все шестеро вернулись на свои места. Вопрос об отставке снялся сам собой. Российские власти внимательно следили за развитием событий в Персии и с нетерпением ожидали ценнейшую информацию из Тегерана, в которую вносил свою лепту и Шапшал, вновь оказавшийся во дворце рядом с шахом.

                                         

alt

Наследник Мохаммед–Али-шаха старший сын Ахмед-Мирза.

       

       События в Тегеране продолжали развиваться с катастрофической скоростью. Решив раз и навсегда покончить с конституционалистами, шах стянул к Тегерану верные ему войска. 22 июня он объявил в городе военное положение и приказал командиру персидской казачьей бригады полковнику Ляхову занять здания Меджлиса и соседней Сепехсаларской мечети, и разоружить собравшихся там защитников конституции. Казачья бригада, подвергнув массированному артиллерийскому обстрелу Меджлис, азербайджанский энджумен  и  даже мечеть, жестоко подавила сопротивление их защитников. Более трехсот человек погибло, многие депутаты были арестованы, закованы в кандалы и брошены в тюрьму, где их подвергли изощренным пыткам. Около 30-ти самых известных защитников Меджлиса были привезены в цепях в загородную резиденцию шаха Багишах. Там над ними учинили жестокую расправу. По приказу Мохаммед-Али-шаха  были казнены редактор популярной газеты, знаменитый оратор и другие лидеры движения конституционалистов.            

   

    «Получено 20 мая 1908г. 6 Ѕ ч. Вечера                  

                      

 

           Глубокоуважаемый

           Николай Генрихович,

 

    Шах совершенно потерял голову, и из него вьют веревки. Сборище приняло грандиозные размеры. У Ахдет Мульки сидят многие   именитые персы, принцы (во главе с Джелялом) и другие Каджары. Ужасно злой шах; думаю, что настал его конец. Эмир женг   пойдет к нам в бест, а за ним и другие. От него узнаете все, он  будет в 8м часу.

                         

                         Глубоко преданный Вам, С. Шапшал.»

  Записка-донесение С.М. Шапшала российскому посланнику Н. Г. Гартвигу           

 

Здесь стоит рассказать одну историю, связанную с этими казнями и поведением на них Шапшала. Якобы в Персии существовала такая традиция, что перед самой казнью шах подходил  к каждому приговоренному и плевал ему в лицо, а шедшая следом свита должна была повторить эту средневековую процедуру. Шапшал, естественно, отказался плевать, заявив что у него в стране так поступать не принято и что он может это сделать, только подчинившись приказу своего начальника, а именно присутствовавшего там же российского посланника. Гартвиг в ответ на это дипломатично заявил, что столь серьезное решение может принять только Его Императорское Величество. И якобы был послан в Санкт-Петербург запрос: «Плевать или не плевать?» И вроде бы Император начертал резолюцию: «Не плевать. Мы – Николай Второй». Эта история уже как легенда давно известна многим караимам, а в 70-х годах прошлого столетия она была опубликована в одном из советских литературно-исторических альманахов, напечатавшем рассказ о Шапшале, автор которого записал эту историю со слов самого Сераи Марковича.

         После кровавых событий в Тегеране и роспуска Меджлиса вооруженные столкновения перекинулись на другие города Персии. И хотя шах в начале июля обратился к населению с воззванием о сохранении в стране конституционного режима, в Тавризе началась гражданская война между сторонниками шаха и приверженцами конституции  [Шитов, 1933, с.108].

         Отношения шаха с Шапшалом осложнились. Шапшал уже настолько вжился в роль главного советчика и близкого друга шаха, что порой непростительно забывшись, позволял себе давать советы шаху по вопросам государственного управления и даже “…делать выговор монарху в присутствии посторонних лиц, упрекая Его Величество то в нерешительности, то в лицемерии. Только старая привязанность к Шапшалу, глубокая вера в его действительно искреннюю преданность Каджарскому Дому заставляли шаха относиться снисходительно к этим грубым выходкам Эдиб-ус-Султана” – так писал в секретной депеше в Санкт-Петербург от 7.08.1908 г. чрезвычайный посланник в Тегеране Николай Генрихович Гартвиг, анализируя всю многолетнюю деятельность Шапшала в Персии при Мохаммеде-Али [ф.144, оп.489, д.1192б, л.64-65]. Из этого же документа мы узнаем и подробности последних дней пребывания Сераи Марковича на службе у шаха: “Положение Шапшала при дворе и после совместно пережитых серьезных треволнений не изменилось к лучшему. Напротив, личные отношения с некоторыми из членов свиты как будто даже обострились. Я воспользовался посему первым удобным случаем, когда г. Шапшал выразил мне сетования на свою судьбу и жаловался на безучастие к нему шаха, чтобы поощрить в нем намерение добровольно покинуть службу в Персии. К сему представился и подходящий предлог: в течение более четырех месяцев он не получал жалования, что являлось нарушением контракта.    

       Вскоре после этого Шапшал подал прошение об отставке. Шах весьма милостиво предложил ему некоторое время на размышление, сказав, что он по-прежнему его любит, доверяет ему и никогда не забудет оказанных Его Величеству услуг. Шапшал настоял на своем решении и в конце минувшего месяца расстался с шахом и выехал из Персии при самых благоприятных условиях по собственной доброй воле. Справедливость требует сказать, что за свое пребывание в стране, особливо в первые годы, С.М.Шапшал принес несомненную пользу русскому делу в Персии. Сам шах и те из персон, которые не имели с ним личных столкновений и недоразумений, сохранят об Эдиб-ус-Султане воспоминание, как о честном, правдивом и преданном своему долгу русском человеке, сумевшем внушить своему царственному воспитаннику добрые чувства к России”.                                                

        Руководство в Санкт-Петербурге тоже дало согласие на увольнение Шапшала со службы в Тегеране [ф.194, оп.528/2, д.13, л.127]. Он начал готовиться к отъезду. Вероятно, в последние дни пребывания в Персии и была сделана знаменитая у караимов фотография, на которой Шапшал запечатлен в парадном мундире персидского генерал-адъютанта при оружии и всех наградах.

         Но отъезд из Тегерена не был для него таким торжественным как эта генеральская форма. Во-первых, Шах задолжал Шапшалу жалование за несколько месяцев, а по условиям контракта при его расторжении шахской стороной Шапшалу должны были выплатить жалование за весь срок, который он не доработал не по своей вине. Но шаху очень не хотелось выплачивать весьма солидную сумму, а Шапшал не желал оставаться без денег. Поэтому торг между шахом и драгоманом Российской миссии. Г.Д. Батюшковым, уполномоченным представлять интересы Шапшала, был долгим и трудным. Во-вторых, крайне важные обязанности перед российским МИДом и отечеством, определявшиеся его особыми отношениями с шахом и исключительным его положением посредника между ним и посланником российской миссии, переходили теперь к капитану Константину Смирнову, присланному в Тегеран в июле 1907 г. в качестве воспитателя малолетнего наследника шаха Ахмеда-мирзы. Трудно сказать теперь, почему их отношения сразу не сложились. Возможно, потому что К. Н. Смирнов был только что прибывшим молодым, но профессиональным разведчиком, а С. М. Шапшал –  прежде всего ученым и педагогом, который уже 7 лет непрерывно работал на Россию рядом с наследником и позже шахом Мохаммедом-Али. Возможно, потому что Шапшал  был не православного, а караимского, вероисповедания. Во всяком случае, оба оказались горячими, честолюбивыми, уверенными в себе (порой до самоуверенности) мужчинами, соперничавшими между собой за влияние на шаха. И, в-третьих, имелась информация, что на него готовится покушение в Баку [ф.144, оп.488, д.604, л.62],  и ему следовало предвосхитить нежелательное развитие  событий, например, выехать из Тегерена на несколько дней раньше. Так предусмотрительно Шапшал потом и поступил, выехав из Тегерана на Мешедиссер 20 июля, т.е. на 3 дня ранее обусловленного срока [Тер-Оганов, 2004, с.129-131].

                       

 

alt

С. Шапшал в парадной форме персидского генерал-адъютанта.

Тегеран, 1908 год.

     

 

 

 

            Но покидал он Персию не один, а с молодой женой-караимкой Верой Кефели. Женитьба Шапшала - это ещё одна удивительная страница его биографии, связанная с именем шаха. Когда у жены Мохаммеда–Али обнаружили катаракту, и её необходимо было прооперировать, встал вопрос о хирурге-офтальмологе, который должен был быть не только прекрасным специалистом, но и обязательно женщиной, так как ни один мужчина не имел права прикасаться к жене шаха и видеть её лицо. Очевидно, по подсказке Шапшала, нашли глазного хирурга караимку Веру Кефели (в девичестве Эгиз) - замечательного врача-офтальмолога, которая работала в Одессе и в Париже. Она  была приглашена в Тегеран для проведения операции по удалению катаракты. После удачно проведённой операции шах решил облагодетельствовать незамужнюю караимку и «подарил» ей мужа в лице караима  Сераи Шапшала, повелев им жениться. Поскольку они нравились друг другу, сумасбродное благодеяние шаха в итоге помогло Шапшалу стать семейным человеком [Чопп, 2002, с.21-22]. Официально свои отношения они оформили уже в России в 1909 г. и оставались верны друг другу всю последующую долгую жизнь. Но детей, к сожалению, у них не было.

                                                         

 

alt

Вера Кефели (Эгиз) - жена Шапшала по воле шаха

      

            Так закончился иранский период жизни Сераи Шапшала, сыгравший важную роль в его судьбе  и в последующей карьере.                               

          О его прибытии в Россию тут же прознали журналисты. В заметке “Генерал-адъютант Шапшал в Москве” [Биржевые новости, 07.08.1908] газетчики писали: “Вчера проездом в Москве останавливался известный персидский деятель генерал Шапшал. В беседе с газетными сотрудниками г.Шапшал заявил, что разогнанный персидский парламент не являлся истинным выразителем нужд страны”. Он подробно обосновал свое утверждение и высказал надежду, “…что новый парламент явится истинным выразителем мнения всей Персии и что ему удастся провести в жизнь правовые нормы. Высказывая такие взгляды, г.Шапшал уверял, что сам он является истинным сторонником конституционализма, хотя, по его мнению, Персия до этого еще не доросла. Возврат к прошлому, во всяком случае, невозможен, закончил г.Шапшал”.

В Санкт-Петербурге Шапшал был принят на службу в Министерство Иностранных Дел в качестве переводчика и преподавателя азербайджанского языка. Он внимательно следил за развитием событий в Персии, переживал за судьбу шаха, в переписке с ним предлагал свои услуги посредника и даже посылал ему с оказией дорогие подарки. Интересно процитировать перевод одного из писем Шапшала шаху, написанное им по прошествии полугода после их расставания, а именно 10 февраля 1909 г. “Пользуясь отъездом в Тегеран одного из служащих в Учетно-Ссудном банке, преподнося стопам Вашего Величества два серебряных портсигара и янтарный с золотыми украшениями мундштук, приемлю смелость написать несколько слов о себе.

В течение двухмесячного пребывания в Санкт-Петербурге я неоднократно побывал в Министерстве Иностранных дел, виделся с министром и удостоился счастья быть представленным Его Величеству Государю Императору.

В отношении меня Его Величество был очень милостив и около получаса изволил расспрашивать о Персии и я доложил Его Императорскому Величеству об искренней и действительной к нему преданности Вашего Величества и о благих намерениях Ваших.

По отношению к Вам Его Императорское Величество изволил выразить свое большое внимание и расположение и приказал мне при случае письменно передать Вам свое спасибо.                                                    

Я теперь по высочайшему соизволению определен на службу Министерства Иностранных дел и, быть может, вскоре уеду в Турцию” [ф.144, оп.488, д.604, л.91].       Следует отметить, что на службу в МИД Шапшал действительно был принят в феврале 1909 г. сначала без соответствующего приказа и излишней огласки. И лишь летом этого же года он был оформлен в МИДе де-юре [ф.194, оп.488, д.604, л.88]. В  начале 1909 г., когда Шапшал де-факто приступил к работе в Министерстве Иностранных дел, он еще не мог предположить, что ему вскоре вновь придется встретиться с Мохаммедом-Али и на этот раз уже в России.

         А между тем, в результате продолжавшейся в Персии вооруженной борьбы и наступления рештских  революционных войск  и отрядов бахтиар в июне 1909 г. на Тегеран столица после четырехдневного сражения была захвачена конституционалистами. Шах сел  в бест в русской миссии.  Собравшийся 3(16)июня 1909 г. чрезвычайный  верховный совет объявил о низложении Мохаммед-Али-шаха и провозгласил новым шахом его 11-летнего сына Султан-Ахмеда, а регентом назначил проанглийски настроенного  старейшего каджарского принца Азад-Уль-Молька. Через 3 дня малолетний Ахмед-шах был признан и Россией и Англией. А свергнутый Мохаммед-Али, сидевший в бесте с бесчисленным количеством прислуги и отрядом войск, со слезами умолял российского посланника разрешить ему послать в Санкт-Петербург телеграмму о помощи в надежде, что Россия своими войсками вернет ему корону [Шитов, 1933, с.130].

От новых властей экс-шах  получил в качестве компенсации 100 тысяч туманов ежегодной пенсии и разрешение выехать за границу. 27-го августа,  совершенно униженный, он отбыл под охраной русского конвоя  в Российскую Империю, предварительно послав Шапшалу  письмо с просьбой о встрече в России.

         В Одессе, куда Мохаммел-Али прибыл вместе со своей многочисленной свитой 22 сентября 1909 г., ему  был оказан торжественный прием с оркестром и ротой почетного караула, которой командовал сам командующий войсками Одесского военного округа. Роскошный просторный дом с видом на море и садом для прогулок гарема тоже очень понравился бывшему шаху и, пораженный таким высоким приемом, он просил немедленно послать телеграмму на имя  императора Николая Второго с выражением благодарности за столь щедрое  гостеприимство [Шитов, 1933, с.142].

В тот же день в 8 часов вечера  Мохаммед-Али принял в своем новом пристанище Сераю Шапшала, специально заехавшего в Одессу по дороге из отпуска в Крыму, чтобы встретиться с разрешения МИДа   с экс-шахом, побеседовать с ним и узнать о его дальнейших планах. Шапшалу пришлось долго выслушивать его жалобы на судьбу и своих неблагодарных подданных. Мохаммед-Али еще надеялся, что Россия поможет ему вернуть престол и имения в Персии, и просил Шапшала передать российскому правительству и Императору его просьбы. Их долгая беседа продолжалась и на следующий день. Обо всем услышанном от бывшего шаха с добавлением своих соображений Шапшал  подробно изложил в докладной записке, поданной в МИД     30.сентября 1909 г. [ф.340, оп.584, д.86, л.2-3].

Мохаммед-Али прожил в Одессе год с лишним. 26 октября 1910 г. экс-шах тайно выехал из Одессы в Вену. Затем он побывал в Риме  и после путешествия по Италии и Франции 24 декабря остановился  в Берлине [Шитов, 1933, с.192].

Свое намерение вновь вернуться в Персию экс-шах все же осуществил. Через несколько месяцев после поездки по Европе он организовал поход на Тегеран с целью возвращения себе шахского престола. Помогла ли ему в этом Россия, как он на то надеялся? Ответ следует дать скорее утвердительным. Именно при попустительстве и тайном содействии царских властей Мохаммед-Али переправился через Каспийское море на русском пароходе «Христофор» и 4 июля 1911 г. высадился на юго-восточном побережье в Гюмюштепе. У экс-шаха был фальшивый паспорт на имя багдадского купца. Сопровождал его русский офицер Габаев, а в ящиках с надписью «Минеральные воды» они привезли оружие. С помощью туркменских вождей Мохаммеду-Али удалось завербовать вооружённые отряды в несколько тысяч человек и двинуть их на Тегеран. Одновременно выступили его братья  Салар-эд-Доуле и Шоа-ус-Султан, а также некоторые ханы и феодалы. Меджлис объявил Тегеран на военном положении, а за голову бывшего шаха назначил плату в 100 тысяч туманов.

Первоначально военные действия развивались с явным успехом для Мохаммеда-Али, в короткое время завладевшего значительными территориями.  Но уже осенью после   кровопролитных боев отряды экс-шаха и его сторонников были разбиты объединёнными силами  правительственных войск и добровольцев, и Мохаммед-Али вынужден был в начале 1912 г. снова бежать из Персии. Россия же после нескольких ультиматумов в ноябре 1911 г. направила в Иранский Азербайджан, Гилян и Хорасан крупные воинские части, которые подавили революцию на севере страны. То же самое сделали английские        войска на юге Персии. Одновременно в декабре был совершен контрреволюционный переворот в Тегеране. Меджлис был распущен, энджумены и левые газеты закрыты. Иранская революция была подавлена [Грантовский, 1977, с288].

Но Мохаммеду-Али  дорога на Родину была уже закрыта. Он вновь вернулся в Россию в свой большой и красивый дом в Одессе. И здесь судьба опять свела вместе Шапшала и экс-шаха. А случилось это благодаря Императору Николаю Второму ранним вечером 2 июня 1914 г. в Одессе, куда самодержец заехал по пути в Крым. Об этой малоизвестной встрече российского монарха и экс-шаха красноречиво говорит короткая секретная телеграмма, посредством которой Шапшал тут же доложил в МИД об итогах высочайшего рандеву: “Сегодня в 6 Ѕ часов вечера Государю Императору благоугодно было принять Мохаммед-Али-шаха, который принес Его Императорскому Величеству живейшую благодарность за постоянное высокое к нему внимание. Мохаммед-Али-шах весьма обрадован милостивым приемом. Беседа носила частный характер. Никакие политические вопросы не были затронуты.    Подпись     Шапшал” [ф.144, оп.489, д.1192б, л.20].                                                                                    

Это знаменательное для Шапшала свидание с экс-шахом, как оказалось, было далеко не последним. Начавшаяся через полтора месяца 1-я мировая  война внезапно изменила жизнь миллионов людей. Состоявший при Мохаммеде-Али  капитан Хабаев был отозван в армию, а на его место вызвали телеграммой Сераю Марковича: “Советнику Средне-Азиатского отдела надворному советнику Шапшалу. Санкт-Петербург  5.08.1914 г. В виду отъезда Хабаева в действующую армию Вам поручается быть временно состоящим при Мохаммед-Али-шахе. Хабаев предоставит Вам свою квартиру. Прибытие шаха состоится 7 августа, после чего Вам надлежит списаться с Хабаевым о времени Вашего приезда в Одессу” [ф.144, оп.489, д.1192б, л.28].

И через год 3 сентября 1915 г., посетив Одессу, Шапшал вновь два раза виделся с экс-шахом. Была ли эта встреча последней в их жизни,  документы умалчивают.  

Последние годы жизни Мохаммед-Али провел в Европе и умер в 1925 г. в возрасте 53-х лет в итальянском курортном городке Сан-Ремо. Старший сын его Ахмед-шах, который особенно был привязан к Шапшалу и оставался еще ребенком, когда конституционалисты насильно посадили его на трон, вплоть до своего совершеннолетия находился в полной зависимости от своих регентов. Он ничем не проявил себя и далее, уступив впоследствии место на исторической сцене такой крупной государственной личности, как премьер-министр Реза-хан, сыгравший затем огромную роль в реформировании современного Ирана [Арабаджян, 1991, с.40].

 

 

 

alt

Юный Ахмед-шах

 

 

 

            Серая  Маркович Шапшал посвятил себя преподавательской, творческой и общественной деятельности. Он был членом Российского археологического и географического обществ, его избрали вице-президентом общества русских ориенталистов. В 1915 г. на караимском съезде в Крыму Шапшала избирают гахамом, т.е. высшим светским и духовным лицом всех караимов в мире, резиденция которого находилась в Евпатории. В марте 1919 г. он под угрозой расправы новых властей Крыма вынужден был тайно покинуть Родину и перебраться через Кавказ в Стамбул, где служил переводчиком в банке и помогал турецким ученым и языковедам проводить реформу турецкого языка. Благодаря Шапшалу вместо устраненных из языка иностранных заимствований было введено как исконно тюркских 330 караимских слов. В 1928 г. он по приглашению польских и литовских караимов, избравших его своим гахамом, переехал в Вильнюс, где преподавал турецкий язык в Вильнюсской высшей политической школе. В 1939 г. совет факультета филологии вильнюсского университета избирает Шапшала профессором – экстраординатором кафедры восточных языков. В послевоенные годы он работал старшим научным сотрудником Института истории Литовской Академии наук и организовал на основе своих редких коллекций этнографический музей караимского быта.

         Жизненный путь   профессора Сераи Марковича Шапшала закончился в Вильнюсе 18 ноября 1961 г. на 89-м году жизни. Он оставил после себя множество трудов по караимистике, востоковедению и языкознанию, уникальный этнографический музей караимской истории и культуры в литовском городе Тракай и светлую память в сердцах всех, знавших его. А знают и помнят его во многих уголках нашей большой планеты как одного из лучших  сыновей малого, но древнего караимского народа.

                                                                       

                            

                                               

                                   СПИСОК   ЛИТЕРАТУРЫ         

 

 

                АВПРИ, фонд 144, опись 488, дела 503 и 604.

АВПРИ, фонд 144, опись 489, дело 1192б.                                                   

АВПРИ, фонд 194, опись 528, дела 13, 97, 120, 123, 127, 130, 134, 287, 521.    

АВПРИ,  фонд 340, опись 584, дела 86 и 103 .

Арабаджян З.А. Иран. Власть, реформы, революция (19-20 в.в.). М. 1991.             .

Атрпет. Мамед-Али-шах. Народное движение в крае Льва и Солнца. Александрополь. 1909.   

Берар В. Персия и персидская смута. 1912.

Биобиблиографический словарь отечественных тюркологов. Дооктябрьский период. М. 1974.

Биржевые ведомости. 7.08.1908 . №10644.

Грантовский Э. История Ирана. МГУ. 1977.

Гурко-Кряжин В. Краткая история Персии, М. 1925.

Иванов М.С. Иранская революция 1905-1911 г. г. М. 1957.

Иванов М.С. История Ирана (монография1978).

Караимская народная энциклопедия. М. 1995. т.1.

Кефели В.И. Караимы. Пущино. 1992.

Тер-Оганов Н.К. Новые сведения об отечественных деятелях иранской истории начала ХХ века // Восток (Orients). 2004.  №4.

Чопп И. Караимы южной Украины. Одесские караимы. Одесса. 2002.

Шитов Г.В. Персия под властью последних каджаров. Л. 1933.


Автор: Олег Васильевич Петров – член Правления Московского кульурно-просветительского общества караимов Крыма.


Петров О.В. С.М. Шапшал ( Эдиб-Ус-Султан )-учитель валиахда Мохаммеда-Али, генерал-адъютант Мохаммед-Али-шаха/ Святыни и проблемы сохранения этнокультуры крымских караимов. Материалы научно-практической конференции. - Симферополь: Доля, 2008. - С.162-183.



  • С.М. Шапшал (часть 1)
  • Шапшал Серая Маркович
  • Исмаил Гаспринский и Серая Шапшал
  • К 150-летию С.М. Шапшала
  • Воспоминания о С. Шапшале
  • Дни С. Шапшала в КАЛЕ! 24 мая 2015 г.
  • Выборы в караимской общине Евпатории 23 апреля 1917 г.
  • Дни Шапшала 2020 г.
  • ДНИ ШАПШАЛА В ИНТЕРКУЛЬТУРНОМ МЕЛИТОПОЛЕ
  • Ефет Чифаньевич Майтоп

  •  

     

    Добавление комментария
     

     

    Включите эту картинку для отображения кода безопасности
    обновить, если не виден код



     
     

     

     

    Translate site to:
       
     

     

     
    Что бы Вы хотели здесь увидеть?

    Больше фото Караимов!
    Больше исторических фактов
    Больше про религию
    Больше про язык караимов


     
     

     

     
    «    Март 2024    »
    ПнВтСрЧтПтСбВс
     
    1
    2
    3
    4
    5
    6
    7
    8
    9
    10
    11
    12
    13
    14
    15
    16
    17
    18
    19
    20
    21
    22
    23
    24
    25
    26
    27
    28
    29
    30
    31

     
     

     

     

    Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru Рейтинг@Mail.ru