Взрыв и гибель «Хатсузе» » ОФИЦИАЛЬНЫЙ САЙТ КРЫМСКИХ КАРАИМОВ (КАРАИМЫ, КРЫМСКИКЕ КАРАИМЫ, КАРАИМЫ ТЮРКИ)

Взрыв и гибель «Хатсузе»

Взрыв и гибель «Хатсузе»

В неудачной для нас, Русских, войне с Японией был один день, когда судьба улыбнулась Русскому флоту. Если бы в этот день, во главе Тихоокеанской эскадры, находившейся в Порт-Артуре, стоял энергичный и решительный адмирал, то война на море приняла бы другой оборот и, мне кажется, была бы выиграна Русскими.

2 мая 1904 года утром я, по обыкновению, обходил эскадренные миноносцы 2-го Отряда, на котором в это время я состоял Отрядным врачом. Большая часть миноносцев стояла, как всегда, бок-о-бок в Гнилом Углу гавани, пришвартовавшись к стенке. Меньшая же часть, обычно грузившаяся углем, находилась около угольных склепов под Золотой Горой, при входе во внутренний бассейн.

У Гнилого Угла, на набережной, я спросил Капитана 2 ранга Карцева, командира «Властного», который пригласил меня к себе на завтрак, обещая борщ с маслинами, приготовление которого повар его миноносца довел до совершенства.

В разговоре, Карцев сообщил мне, что накануне, воспользовавшись отсутствием японских судов на горизонте и мглистой погодой, минному транспорту «Амур» удалось поставить большое количество мин далеко в море, на месте обычных наблюдательных прогулок японских военных кораблей, блокировавших наши базы. После гибели «Петропавловска» они не приближались к рейду, а обычно держались на расстоянии около 10 морских миль от входа в гавань. С Золотой Горы, японцев можно было видеть в ясную погоду даже простым глазом.

Продолжая свой путь, после встречи с Карцевым, я увидел офицеров нашего отряда, сообщивших мне, что большой японский броненосец, наскочил на мину, поставленную накануне «Амуром». С Золотой Горы передают, что далеко на горизонте горит японский броненосец под креном и вокруг него много шлюпок. Все эти офицеры торопились на Золотую Гору, чтобы посмотреть на происходящее. На миноносце, у угольной стенки, я встретил нашего скромного отрядного артиллериста Лейтенанта А. А. Колчака, который тоже подтвердил эту новость.

Окончив своё дело на миноносцах, я тоже пошёл на Золотую Гору. На самой вершине, высоко над морем, на балюстраде и у сигнальной мачты было уже большое общество – около сотни офицеров с различных судов и также десятка сигнальщиков-мотористов. Взоры всех были устремлены в дальний и чуть заметный мглистый горизонт. В бинокли и подзорные трубы старались разглядеть происходящее у врага.

С большой высоты, море казалось гладкой матовой бесконечностью, сливавшеюся с горизонтом – но очень далеко можно было, простым глазом заметить группу черных точек разной величины. Сигнальщики рассказали, что с утра не сводили глаз с горизонта. Японские силуэты появились, как всегда, в том же секторе, где обычно блуждали. Когда «ЭТО» случилось, к потерпевшему стали подходить из-за горизонта другие корабли. Наиболее зоркие и опытные утверждали также, что пострадавший корабль имеет большой крен.

В толпе офицеров я заметил и в вновь назначенного флаг-капитана Командующего Эскадрой, капитана 2-го ранга фон-Эссена, бывшего командира крейсера «Новик», уже прославившегося своим мужеством, активностью и инициативой в этой должности. Эссен, маленький, рыжеватый, с реденькой бородкой, не имел воинственного вида. Он был со всеми одинаково вежлив и приветлив. При его мужестве, уже всем известном, эти его качества ещё более располагали к нему. Тогда же, этот выдающийся последствии адмирал, почитался всеми на первом месте, среди достойнейших флотских офицеров – командиров.

Мой собственный прекрасный призматический бинокль Цейсса, купленный мною в Гвардейском Экономическом обществе, утонул вместе со «Стерегущим», и я остался в этот, исторический период моей службы флота без бинокля. Желая посмотреть на наш реванш, столь радостный для нас всех, я попросил бинокль у соседа и, под объяснения сигнальщика, стал всматриваться в горизонт. В бинокль картина прояснилась. Я увидел пострадавший японский корабль, различил его трубы, мачты и вокруг корабля с десяток не то катеров, не то миноносцев, которые находились близко к нему и, вероятно, снимали с него команду и ценный груз.

Лишь только я возвратил бинокль моему соседу и вновь стал всматриваться простым глазом в драму на далеком горизонте, как вдруг увидел, что с большого, ближайшего к пострадавшему, японского корабля, вырвалось чёрное облако с огнём, под тупым углом, вверх и в сторону, причём такого размера, что раз в десять превышало размер корабля и продолжало не очень быстро расти. Крик изумления вырвался одновременно у всей массы наблюдавших. Через 5-10 секунд с этого корабля вырвалось второе чёрное облако с ярким пламенем, размером раза в три больше первого, тоже вверх под углом, но, направленное в противоположную сторону. Оно также стало не очень быстро расти вверх и в ширину. Все замерли от изумления…Затем грянуло могучее «ура» и шапки полетели в воздух. Как зачарованный, я не мог оторваться от этой картины страшного взрыва, на расстоянии около десяти морских миль он нас.

Постепенно оба чёрных облака чуть оторвались от тела корабля и стали медленно подниматься вверх, слегка расширяясь. Из воды на значительную высоту высунулся нос японского броненосца и, медленно опускаясь, став вертикально, носом кверху, корабль исчез с морской поверхности.

Вся катастрофа второго японского броненосца, в точности повторившая собой и взрыв, и гибель «Петропавловска», свершилась в течение одной минуты. Два облака густого, чёрного дыма – это всё, что осталось от японца. Мрачные пятна на небе держались с полчаса и, расплываясь, постепенно исчезли.

минный заградитель "Амур"

Восторгам и овациям не было предела. Все поздравили командира «Амура» так удачно выполнившего постановку заграждения. К сожалению, несмотря на настроения флаг-капитана Н.О. Эссена, флот не вышел в море и был потерян момент сразиться с японским флотом в выгодных для нас условиях, разбить его и, тем самым, получить владение морем в свои руки.

Я. И. Кефели.